Музыка
«Будь крепок сердцем, чтоб не билось в страхе», — вот что сегодня хочется крикнуть в адрес многих и многих представителей неакадемической музыки. Страх парализует творческую волю. Страх не быть услышанным, не попасть в радиоротации, лишиться поддержки медиа, лишиться концертов и, как следствие, заработка. То есть, рынок диктует свои условия. Хочешь быть востребованным, популярным — встраивайся в существующую систему отношений «артист-медиа-зритель». Все разобщены. Каждый действует на свой страх и риск. Особенно трудно приходится начинающим, и вдвойне трудно тем, кто открыто заявляет в своем творчестве о своей любви к Родине, о своей патриотической ориентации и верности Православной традиции. Отсюда и страх. Страх остаться в одиночестве, стать изгоем. ТВ-каналы, радио-холдинги, пресса в массе своей ориентированы на либеральную систему ценностей и, как следствие, поддерживают и пропагандируют музыкантов, двигающихся в фарватере этой системы.
Существующие национальные музыкальные премии и конкурсы нерепрезентативны и ангажированы. Кучка топовых музыкальных персон на протяжении долгих лет ревностно оберегает свои позиции и жестко блокирует попадание в свою среду инакомыслящих от искусства.
Русский Художественный союз должен помогать тем музыкантам, кто сейчас брошен на произвол судьбы, кто не согласен с существующей системой либеральных ценностей в искусстве, кто понимает и свято верит в то, что музыка — это призвание, а не только бизнес, и что высшая ценность искусства — это духовность и прорыв в Вечность.
Нам нужно создать действенный институт признания — настоящую Русскую Национальную премию в области музыки, которая будет объективно отражать вклад конкретного творца в музыкальную культуру нашей страны.
Нужно организовать ежегодный Национальный музыкальный фестиваль неакадемической музыки, который будет поддерживать, в первую очередь, молодых начинающих музыкантов разных музыкальных направлений, но сходных мировоззренческих позиций.
Необходимо во всех средствах массовой информации, имеющих хоть какое-то отношение к современной музыке, создавать устойчивое лобби наших союзников и соратников. Нужно всячески поддерживать родственные нам региональные фестивали и другие формы активности по всей России и за рубежом, находить соратников в нашей стране и во всех уголках мира, как среди соотечественников, так и среди сочувствующих музыкантов других стран.
Нужно, отбросив всяческую ложную скромность, добиваться государственных грантов на осуществление наших планов и проектов. Поддержка государства — важное условие успешной работы музыкального направления нашего Союза.
Что же касается академической музыки, то оказывается, чем возвышеннее жанр, тем сложнее жить. Академическая музыка — это очень ресурсоемкая область, сравнимая с теоретическими исследованиями в высокотехнологичных отраслях — астронавтике, медицине, энергетике. Но вот парадокс: какой-либо административно-финансовой структуры, опекающей эту во всех смыслах стратегическую сферу искусства, в России нет.
Не стоит заново открывать велосипед: в мире существуют три источника поощрения композиторского творчества: издательство, фестивали и фонды — частные или государственные. Все они заказывают композитору произведение, оплачивают его, продвигают, а издательство еще и отслеживает его исполнение по всему миру и защищает авторские права композитора. Все эти институции процветают за рубежом. Но о какой культурной политике, о какой национальной музыке может идти речь, если большинство академических композиторов, исключая безусловных звезд, финансируются из-за границы?
Академические композиторы проигрывают и авторам-песенникам, и рокерам, и художникам, творчество которых окупается и находит благодарную аудиторию в клубах и галереях. В советское время работала государственная закупочная комиссия, которой можно было недорого продать партитуру без надежды ее когда-либо исполнить. Единственным клиентом академического композитора всегда был кинематограф, но и он сегодня — вассал Голливуда. Конечно же, не дело РХС — создавать такие структуры. Но, формулируя и продвигая национальную идею в искусстве, Союз может думать об их создании и ходатайствовать в соответствующих государственных инстанциях, ибо без материальной почвы ни о какой русской музыке не может быть и речи.
Существующие национальные музыкальные премии и конкурсы нерепрезентативны и ангажированы. Кучка топовых музыкальных персон на протяжении долгих лет ревностно оберегает свои позиции и жестко блокирует попадание в свою среду инакомыслящих от искусства.
Русский Художественный союз должен помогать тем музыкантам, кто сейчас брошен на произвол судьбы, кто не согласен с существующей системой либеральных ценностей в искусстве, кто понимает и свято верит в то, что музыка — это призвание, а не только бизнес, и что высшая ценность искусства — это духовность и прорыв в Вечность.
Нам нужно создать действенный институт признания — настоящую Русскую Национальную премию в области музыки, которая будет объективно отражать вклад конкретного творца в музыкальную культуру нашей страны.
Нужно организовать ежегодный Национальный музыкальный фестиваль неакадемической музыки, который будет поддерживать, в первую очередь, молодых начинающих музыкантов разных музыкальных направлений, но сходных мировоззренческих позиций.
Необходимо во всех средствах массовой информации, имеющих хоть какое-то отношение к современной музыке, создавать устойчивое лобби наших союзников и соратников. Нужно всячески поддерживать родственные нам региональные фестивали и другие формы активности по всей России и за рубежом, находить соратников в нашей стране и во всех уголках мира, как среди соотечественников, так и среди сочувствующих музыкантов других стран.
Нужно, отбросив всяческую ложную скромность, добиваться государственных грантов на осуществление наших планов и проектов. Поддержка государства — важное условие успешной работы музыкального направления нашего Союза.
Что же касается академической музыки, то оказывается, чем возвышеннее жанр, тем сложнее жить. Академическая музыка — это очень ресурсоемкая область, сравнимая с теоретическими исследованиями в высокотехнологичных отраслях — астронавтике, медицине, энергетике. Но вот парадокс: какой-либо административно-финансовой структуры, опекающей эту во всех смыслах стратегическую сферу искусства, в России нет.
Не стоит заново открывать велосипед: в мире существуют три источника поощрения композиторского творчества: издательство, фестивали и фонды — частные или государственные. Все они заказывают композитору произведение, оплачивают его, продвигают, а издательство еще и отслеживает его исполнение по всему миру и защищает авторские права композитора. Все эти институции процветают за рубежом. Но о какой культурной политике, о какой национальной музыке может идти речь, если большинство академических композиторов, исключая безусловных звезд, финансируются из-за границы?
Академические композиторы проигрывают и авторам-песенникам, и рокерам, и художникам, творчество которых окупается и находит благодарную аудиторию в клубах и галереях. В советское время работала государственная закупочная комиссия, которой можно было недорого продать партитуру без надежды ее когда-либо исполнить. Единственным клиентом академического композитора всегда был кинематограф, но и он сегодня — вассал Голливуда. Конечно же, не дело РХС — создавать такие структуры. Но, формулируя и продвигая национальную идею в искусстве, Союз может думать об их создании и ходатайствовать в соответствующих государственных инстанциях, ибо без материальной почвы ни о какой русской музыке не может быть и речи.
